Когда Су Чжи было 15, ее мать, игравшую видную роль в политической жизни страны, назначили послом в Индии. Четыре года Су Чжи провела в Нью-Дели. The New Yorker пишет, что там девушка приобрела акцент индийской элиты и привычку всегда держать спину прямой. В 1964 г. она уехала изучать философию, политику и экономику в Оксфорд. Там они повстречались с будущим мужем, Майклом Арисом. Позже он стал профессором тибетологии в Оксфорде, сама Су Чжи написала немало статей о Бутане и Непале.

Но поженились они только в 1971 г. Получив диплом, в 1969 г. Су Чжи уехала в Нью-Йорк к подруге семьи. Около двух лет она работала в ООН помощником секретаря консультативного совета по административным и бюджетным вопросам. Ребекка Фрейн, по сценарию которой Бессон снял фильм, нашла 187 писем Су Чжи к жениху. «Я не ожидала обнаружить такую великую историю любви в наши времена», – рассказывала Фрейн The Telegraph.

В 1973 г. у пары родился сын Ким (в честь героя одноименного романа Редьярда Киплинга), в 1977 г. – Александр. Супруги много путешествовали – Су Чжи служила референтом МИД Бутана, была аспирантом института IIAS в Шимле (Индия). Одной из самых запоминающихся стала работа в 1985–1986 гг. приглашенным преподавателем в центре исследований Юго-Восточной Азии Киотского университета. Японская газета The Mainichi Shimbun пишет, что выходные Су Чжи посвящала поискам информации о жизни отца, в том числе встречалась со знавшими его бывшими военными. На страницах The New Yorker Су Чжи вспоминала, как бывший инструктор отца рассказывал ей, чем тот отличался от других солдат. Во-первых, старался как можно больше читать (остальные к концу дня валились с ног от усталости и думали, как бы поспать). Во-вторых, старался досконально разобраться в каждом вопросе и выработать свое мнение, а не заучивать механически утверждения наставников.

Поездка на четверть века

По словам Ариса, Су Чжи в начале их романа предупредила, что в один прекрасный день может уехать на родину. Но The New Yorker цитирует воспоминания знакомого Су Чжи, навещавшего ее в 1986 г. в Оксфорде. Она была неплохо осведомлена о ситуации в Бирме (Су Чжи сотрудничала с правительством Бирмы в изгнании – национальным коалиционным правительством Бирманского союза, заседавшим в американском городе Роквилле), но не выказывала никакого стремления вернуться домой: «Она была домохозяйкой, вела исторические исследования, добивалась научной стипендии».

Но в 1988 г. в оксфордской квартире раздался звонок: мать Су Чжи перенесла инсульт и госпитализирована. «Су Чжи положила трубку и немедленно начала собирать вещи, – цитирует Ариса FT. – У меня возникло предчувствие, что наша жизнь навсегда изменится». Через два дня Су Чжи уже была в центральной больнице Рангуна. Сюда же свозили многих протестующих против власти.

Основная религия Мьянмы – буддизм. Но на северо-западе страны проживает около миллиона мусульман-рохинджа. Многие считают их нелегальными мигрантами из Бангладеш и требуют от властей прогнать их обратно. Историки считают, что рохинджа стали активно расселяться в Мьянме в XIX в. после завоевания страны Великобританией. Нынешнее обострение началось 25 августа. Рохинджа рассказывают о нападении военных на мирных жителей, военные же обвиняют в провокации конфликта радикальные группировки, которые атаковали первыми и убили более 400 солдат.

В сентябре 1987 г. президент Не Вин объявил, что из обращения выводятся банкноты номиналом 100, 75, 35 и 25 кьятов. Как поклонник нумерологии, он оставил только 45 и 90 кьятов – они делились на счастливую девятку. Поднялась волна протестов, движущей силой которой были студенты. Несмотря на жесткие меры подавления, беспорядки продолжались. Очередная вспышка случилась 8 августа 1988 г. – события получили название «восстание 8888». Их-то и застала Су Чжи. Августовским утром она произнесла свою первую длинную речь перед толпой, собравшейся у пагоды Шведагон – 98-метровой позолоченной ступы в Янгоне.

Хотя на площади было, по разным оценкам, от 300 000 до 1 млн человек, Су Чжи отнюдь не выглядела оробевшей, пишет FT. За ней висел потрет ее отца. Речь она начала с просьбы о минуте тишины в память о застреленных и замученных 3000 протестующих. «Как дочь своего отца, я не могу оставаться равнодушной к происходящему», – начала она выступление и назвала события «второй схваткой за национальную независимость». Так началась история основания Су Чжи партии Национальная лига за демократию (НЛД).

В сентябре 1988 г. на смену генералу Не Вину к руководству страны пришел Государственный совет по восстановлению законности и правопорядка (SLORC) под началом генерала Со Маунга. Хунта попыталась выпустить пар, посадив Су Чжи под домашний арест (она объявила голодовку, чтобы ее, как соратников, отправили в тюрьму, но безрезультатно, пишет FT: видимо, власти не решились на жесткие меры по отношению к дочери национального героя) и проведя парламентские выборы. Но на них НЛД неожиданно получила около 80% кресел. Военные выборы не признали.

Су Чжи сидела дома под арестом до 1995 г. Ее вдохновляли мирные протесты Мартина Лютера Кинга и Махатмы Ганди, пишет ВВС. Поэтому, освободившись, она стала агитировать за невооруженное сопротивление, говоря о необходимости мирных демократических реформ и свободных выборов. Нельзя сказать, что ей отвечали тем же. Так, 10 ноября 1996 г. автоколонну, в которой ехали члены НЛД, атаковало около 200 человек. Все обошлось ущербом для техники, ни один человек не пострадал, пишет The New York Times. Су Чжи заявила, что это были люди, которым заплатила хунта. Официальное расследование не привело к результатам.

Власти пытались воздействовать на Су Чжи и другими методами. Когда она попала под домашний арест, муж периодические ее навещал, но сыновьям, которым на момент ее отъезда из Оксфорда было 11 и 15 лет, визы не давали. На Рождество 1995 г. они виделись в последний раз. Через год у мужа нашли рак простаты – и власти Бирмы тут же отказали в визе и ему. Однако дали понять, что Су Чжи в любой момент вольна покинуть страну, но вряд ли ей удастся въехать обратно. Су Чжи отказалась. Арис скончался в Великобритании в 1999 г., так и не увидевшись с женой.

Второй арест

В 2000 г. последовал второй домашний арест Су Чжи – в наказание за попытку поехать во второй по величине город страны Мандалай. Через два года она получила ограниченную свободу передвижения, но ненадолго. В мае 2003 г. на автоколонну, где ехала Су Чжи, снова напали. На этот раз деревянные дубинки, железные цепи и бамбуковые палки обрушились не только на мотоциклы и машины, но и на людей, пишет The Guardian. Количество погибших, по разным оценкам, – от четырех до нескольких десятков человек. Но водитель смог увезти Су Чжи от разъяренной толпы. Правда, через несколько километров их задержали представители власти, Су Чжи арестовали и отправили в тюрьму. Там она болела, а когда стало совсем плохо, пришлось перенести операцию, после чего ей и заменили в сентябре тюремную камеру на домашний арест. Закон позволял ограничить свободу на пять лет, но сроки продлевали под разными предлогами. Например, в 2009 г. сторонник Су Чжи американец Джон Йетто вошел к ней домой и, несмотря на просьбы уйти, оставался там несколько дней, чтобы привлечь внимание общественности к ее заключению. В итоге Су Чжи обвинили в нарушении условий домашнего ареста и приговорили еще к 18 месяцам пребывания дома. Когда в 2005 г. хунта предложила Су Чжи поездку на могилу отца (у семьи была традиция – в день его убийства возлагать цветы на могилу), она отказалась сама.

Но затем Су Чжи позволили принимать гостей, и она воспользовалась этим правом. К ней заезжали иностранные журналисты и местные высокопоставленные чиновники, порой даже руководители НЛД. Су Чжи рассказывала ВВС, что дома она училась играть на пианино, изучала японский, медитировала, читала. Открыла для себя творчество британского поэта Альфреда Теннисона (1809–1892): «Может быть, виной тому возраст, но я стала куда более падкой до поэзии, нежели до прозы». По 5–6 часов в день она слушала радио, пытаясь понять, что происходит в стране, пишет Time.

Либеральные реформы и путь наверх

В 2008 г. режим в Мьянме начал смягчаться. Хунта предложила новую конституцию – по ней военным отходило четверть мест в парламенте, остальные должны были заполняться через выборы, пишет The Independent. На следующий год генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун был с визитом в Мьянме, обсуждал демократические реформы и освобождение оппозиционеров. Уезжая, он во всеуслышание пожалел, что ему не позволили навестить Су Чжи.

В ноябре 2010 г. та была отпущена из-под ареста – через неделю после того, как в стране прошли парламентские выборы, в которых НЛД в знак протеста отказалась принимать участие, отмечает FT.

Государство в Юго-Восточной Азии
Население (2016 г.) – 52,9 млн человек.
Показатели экономики (2016 г.):
ВВП – $67,4 млрд,
инфляция – 9,3%,
безработица (по методологии МОТ) – 0,8%,
экспорт товаров – $11 млрд,
импорт – $16,6 млрд,
государственный долг
(оценка МВФ) – 35,8% ВВП.

«В стране происходит множество событий, которые люди из внешнего мира, видимо, не замечают, – говорила газете FT Су Чжи. – На следующий день после освобождения я сказала, что намерена создать социальную сеть людей, борющихся за демократизацию, и дело пошло. Я обнаружила существование множества мелких групп повсюду, каждая действовала по-своему. А теперь они начинают объединяться в единое целое». У хунты было большинство в парламенте, но Су Чжи заявляла: «Нам нужно работать вне парламента, как раз этим и попытается заняться наша сеть».

В марте 2011 г. президентом Мьянмы стал генерал Тейн Сейн. Он удивил всех либеральной повесткой – политические заключенные были освобождены, цензура снята, а выборы стали свободными. Су Чжи начала много путешествовать не только по родной стране, но и за рубежом. Побывала в Осло, где получила присужденную ей еще в 1991 г. Нобелевскую премию мира, в Вашингтоне, где конгресс в 2008 г. наградил ее высшим знаком отличия – золотой медалью, в Риме, чьим почетным гражданином была названа еще в 1994 г. В Великобритании ее принимали как будто она глава государства, отмечает FT.

В 2015 г. ее партия победила на парламентских выборах – но Су Чжи не стала президентом: у двух ее сыновей иностранное гражданство. Первый пост занял ее соратник Тхин Чжо. Но Су Чжи заметила, что сама она будет «над президентом» и «принимать правильные и важные решения», пишет FT. Специально для нее был создан пост государственного советника, де-факто она является главным лицом страны. У нее нет ни соперников в партии, ни преемников, утверждает FT.

Подпорченный имидж

«Мы только начинаем учить мир бирманской демократии», – говорила Су Чжи FT два года назад. А еще раньше отмечала: «Люди все чаще хотят принять участие [в политике]. Помогают налаженные связи. Вы чувствуете себя крайне одиноким, если кто-то вас избивает и никто об этом не знает. Но если полиция избила вас и вы немедленно можете выйти в СМИ и люди начнут широко обсуждать происходящее с вами и говорить о вас, это поддерживает».

Это сейчас и происходит с рохинджа. Конфликт тлеет, периодически разгораясь, уже 70 лет. Но чем дальше, тем больше благодаря современным средствам связи появляется о нем информации и тем внимательнее за происходящим следит весь мир.

Не успела Су Чжи обрести свободу, как на Западе ее уже начали критиковать за то, что она отказывается поддерживать рохинджа, пишет FT. Газета делает вывод, что Су Чжи не в силах сдерживать военных, все еще имеющих большую власть в стране. Но главная претензия к ней: она даже не делает заявлений, которых ждут правозащитники. «Ее моральный долг высказать свое отношение, – настаивает в разговоре с FT У Чжо Вин из Human Rights Network Бирмы. – К сожалению, она не только встала на сторону военных, она поддерживает пропаганду».

Су Чжи повторяет официальную позицию, согласно которой рохинджа – «бенгальские националисты», которых подбивают бунтовать террористы. Она обвиняет СМИ в создании «айсберга дезинформации» и публикации «поддельных фотографий, сделанных за пределами Бирмы», ради того, чтобы создать напряженность в обществе и содействовать интересам террористов.

Ее миролюбивые заявления довольно размытые: «Мы должны заботиться о наших гражданах, мы должны заботиться обо всех, кто находится в нашей стране, независимо от того, являются ли они нашими гражданами». Но у многих рохинджа нет гражданства. В прошлый четверг Су Чжи заявила: «немного необоснованно» ожидать, что ее правительство решит проблемы Ракхайна всего через 18 месяцев после прихода к власти.

Петиция с призывом лишить Су Чжи Нобелевской премии мира набрала на change.org более 400 000 голосов. Правда, секретарь норвежского Нобелевского комитета Улав Ньёльстад заявил АР, что такой шаг не предусмотрен регламентом.

В Мьянме есть штат Ракхайн, который населяет этническое и религиозное меньшинство – народ рохинджа, или рохинья. Его представители в основном являются приверженцами ислама, тогда как большинство населения страны исповедует буддизм. Причём даже в Ракхайне, регионе компактного проживания рохинджа, буддисты преобладают.

Власти Мьянмы считают рохинджа незаконными иммигрантами из соседнего Бангладеш (поэтому на гражданство жители Ракхайна могут не надеяться), а после резни 1942 года, когда мусульмане убили десятки тысяч буддистов, – почти что оккупантами. Современная история противостояния рохинджа и бирманских властей насчитывает уже десятки лет.

Летом 2017 года боевики рохинджа совершили ряд нападений на полицейские и пограничные посты Мьянмы. В ответ власти организовали карательную экспедицию, которая и привела к новому витку насилия в регионе.

Нашёл в казахстанском интернет-журнале "Vласть" , директора фонда им. Фридриха Эберта в Мьянме. В ней он подробно рассказывает об обстановке в стране и корнях гуманитарного кризиса. Я её немного сократил и оставил только суть.

"25-го августа произошло резкое обострение ситуации на севере бирманского штата Ракайн (Rakhine). Массы беженцев-рохинья покидают свои деревни и лагеря и пытаются пересечь границу с Бангладеш. По сегодняшним оценкам их кол-во может достигать 90.000, есть информация о десятках людей, утонувших в приграничной реке Наф.

Причиной массового исхода рохинья стала массированная карательная операция бирманской армии, по последним официальным цифрам, которые могут быть чрезвычайно занижены, в столкновениях уже погибло около 400 человек. Бирманские вооруженные силы начали зачистки на севере Ракайна после нападения вооруженных экстремистов на полицейские и приграничные посты бирманских властей.

Мьянма - бывшая британская колония на индокитайском полуострове. Большинство ее жителей – буддисты-бамар, но страна очень гетерогенная, официально правительством признаны 135 этнических группы. С момента обретения независимости в 1948 году страна завязла в череде внутренних конфликтов, многие из которых продолжаются по сей день, считается что «бирманская гражданская война» - самая продолжительная в современной мировой истории.

За последние годы правительству Мьянмы удалось подписать договоры о перемирии с 15 вооруженным этническими группами, около восьми продолжают находиться в открытой конфронтации.

Штат Ракайн - это узкая полоска земли вдоль Бенгальского залива, упирающаяся своим северным концом в Бангладеш. Ракайн, как и остальная Мьянма, далеко не гомогенна, в ней проживают не менее 15 этнических групп разных вероисповеданий, буддисты, мусульмане, христиане. Ближе к северу, к границе с мусульманским соседом Бангладеш, мусульмане составляют большинство населения.

Ракайн, как и многие другие территории страны, не относящиеся к «истинной Бирме» (Burma Proper), это зона затяжной политической и военной борьбы за самостоятельность или даже независимость. В то же время, это самый сложный из всех бирманских конфликтов, поскольку только рохинья не признаются правительством как часть многогранного и сложного народа Мьянмы.

Рохинья – мусульманский этнос, который насчитывает около миллиона человек на территории Мьянмы. Бирманцы-буддисты зачастую отказываются называть их этим именем и предпочитают использовать термин «бенгальцы», указывающий на исторические корни этой группы. Бирманские националисты утверждают, что «рохинья» - выдуманная концепция, а на самом деле речь идет о мусульманских переселенцах из британской Индии, массово перемещенных на территорию Бирмы в 19-ом веке.

Отношения между мусульманам-рохинья и буддистами-бамар исторически - очень сложные. Во время Второй Мировой войны рохинья сражались на стороне британских частей, в то время как ракайнские буддисты были на стороне японской армии. Лидер нации и основатель современной, независимой Бирмы генерал Аун Сан (кстати, отец Аун Сан Су Чжи, нынешней соправительницы Мьянмы) обещал рохинья свой статус и равные права. После войны и до военного переворота 1962 года, немало рохинья служило на высоких позициях в бирманском правительстве.

После прихода к власти военной хунты началась фаза систематического притеснения и дискриминации. Рохинья до сих пор отказано в получение бирманского гражданства, они не могут попасть на государственную службу, для них обозначена черта оседлости и их не принимают в государственные образовательные учреждения. Даже сегодня, в самых образованных и продвинутых кругах бирманских элит бытовый расизм по отношению к рохинья – не моветон. Периодически вспыхивали этнические стычки, погромы, за которыми следовали жесткие чистки – так было, например, в 1978, 1991, 2012 годах. После 2012 в Бангладеш накопилось почти полмиллиона беженцев-рохинья. Бангладеш не в состоянии предоставить им долгосрочные перспективы и многие из них пытались бежать в Австралию, сотни погибали по пути. ООН считает рохинья самой большей в мире группой людей без гражданства.

25-го августа, ранним утром, бойцы так называемой Араканской Армии Спасения Рохинья (Arakan Rohingya Salvation Army или ARSA , ранее известной как Harakah al-Yaqin или Faith Movement) совершили координированное нападение на целый ряд приграничных и полицейских постов бирманских властей. Впервые эта группа заявила о себе в октябре прошлого года, убив несколько бирманских пограничников и полицейских вдоль границы с Бангладеш и, видимо, завладев оружием и боеприпасами, использованными на прошлой неделе.

Группировкой ARSA руководит Ата Улла, боевик родом из Карачи. Правительство Мьянмы утверждает, что он проходил подготовку в лагерях талибов в Пакистане и имеет поддержку среди влиятельных кругов Саудовской Аравии.

Главнокомандующий вооруженными силами Мьянмы , Мин Аунг Хлайн, руководит операцией зачистки приграничной территории. По его собственным словам, армия «завершает недоделанную работу времен Второй Мировой». Эта формулировка предельно жестко показывает логику действий вооруженных сил и военной элиты Мьянмы. По словам этого де-факто правителя страны, армия сделает все, чтобы предотвратить повторение 1942 года, когда бригады рохинья пытались «вырвать Ракайн из тела Бирмы».

В официальном брифинге для дипломатов и иностранной прессы представители бирманских силовиков заявили, что сверхзадачей ARSA является создание «исламского государства» на территории между Бангладеш и Мьянмой. Армия готова применить «необходимые меры», чтобы предотвратить возвращение малазийских, мальдивских, индонезийских бойцов ИГИЛа из Ближнего Востока в регион и поэтому собирается полностью зачистить северный Ракайн от «террористических» элементов.

Проявление насилия экстремистами-рохинья стало идеальным поводом для бирманской армии перейти к «финальной стадии решения» вопроса. По спутниковым снимкам видно, что сжигаются целые деревни, причем сжигаются систематично, поскольку сейчас сезон дождей и сложно представить себе стихийное распространения огня. Бирманские власти утверждают, что экстремисты сами поджигают деревни в пропагандистских целях.

Но на самом деле есть жертвы и со стороны буддистских жителей Ракайна. Около 12.000 жителей штата буддистского вероисповедания были эвакуированы вглубь центральных территорий, есть информация о случаях нападений на буддистские монастыри, в которых остановились буддистские беженцы из конфликтной зоны. И без того хрупкий мир последних лет стремительно распадается.

Итого:

– Вооруженный экстремизм среди рохинья реален . Наличие такой организации как ARSA, способной координировать повстанческие операции, производить пропаганду, возможно поддерживать связи с группами за рубежом, неоспоримо.

– Систематичные притеснения рохинья реальны . После десятилетий дискриминаций и гонений они вынуждены существовать в предельно маргинализованной ситуации. А это всегда идеальный инкубатор для экстремизма, исламского или любого иного.

– Мы всё ещё знаем очень мало . В зону конфликта нет доступа международным наблюдателям или журналистам. Все что мы читаем в СМИ, основывается на интервью с рохинья, которым удалось пересечь границу в Бангладеш. Организованный властями два дня назад пресс-тур в Маунгдо, город в Ракайне, в котором все началось, никакой надёжной информации не дал.

– Это очень старый и очень сложный конфликт , он уходит корнями глубоко в колониальную историю. Есть все основания опасаться, что бирманская армия воспользуется шансом спровоцировать массовый исход рохинья из Ракайна.

– Трансформации Мьянмы – это самый сложный и комплексный переходный процесс современности. С ним, пожалуй, может сравниться только уровень комплексности когда-нибудь предстоящего севернокорейского транзита.

Новой Мьянме всего полтора года. Военный режим трансформируется в демократическую систему. Конфликтно-кризисная экономика трансформируется в мирную. Изоляция трансформируется в открытость, самодостаточность и дефицит сменяется потребительским капитализмом масс. Общество отходит от закрыто-казарменной мобилизации и переходит к мирной жизни. Слабое государство трансформируется в функциональную бюрократию.

Все одновременно. Все сразу. На этом фоне альянс Аун Сан Су Чжи и военной элиты неудивителен. Как бы это не было горько, для них вопрос рохинья до 25-го августа был абсолютно не приоритетен. А теперь остается только гадать, насколько радикально они готовы его решать".
<...>

Буддийские монахи на марше в поддержку антимусульманских погромов в Мьянме

Исламский терроризм в последние десятилетия превратился в угрозу мирового масштаба Наиболее активны исламисты на Ближнем Востоке - в Сирии, Ираке и Афганистане. Но множество разнообразных организаций действует по всей Азии - от Йемена до Синьцзяна. Одни, как «Исламское государство» и «Аль-Каида», претендуют на создание всемирного халифата, другие - типа «Талибана» или «Исламского движения Узбекистана» - используют исламские лозунги как оправдание террористической деятельности. Но есть в регионе религиозный терроризм иного толка, пусть и не столь заметный, как исламский. Христиане в горах Индии, буддисты на Шри-Ланке и в Бирме ведут непримиримую борьбу за свою веру, пытаясь искоренить чужую.

«Бирманский бен Ладен» против «бешеных собак»

Традиционно считается, что буддизм — одна из самых мирных религий, последователи которой исповедуют ненасилие. Вряд ли с этим утверждением согласятся мусульмане Мьянмы и Шри-Ланки, которые регулярно становятся жертвами организованных буддистами погромов.

В 2013 году в результате антимусульманских беспорядков в Мьянме погибли более 50 человек, причем в расправах принимали участие и буддийские монахи. Дошло до того, что тысячи мусульман вынуждены были искать убежища в буддийских монастырях.

Символом буддистского террора в Мьянме стал Ашин Виратху — 47-летний монах, лидер исламофобской организации «969», отсидевший за свои взгляды семь лет в тюрьме и вышедший по амнистии. Он уже заслужил прозвище «бирманский бен Ладен» — за непримиримость и готовность уничтожать иноверцев.

«Вы можете быть образцом доброты и любви, но нельзя ложиться спать рядом с бешеной собакой, — объяснял Виратху. — Если мы будем слабы, мусульмане захватят всю нашу землю».

В сентябре 2014-го Ашин Виратху посетил конференцию в Коломбо, на которой пообещал поддержку другой буддистской террористической организации — «Боду Бала Сена» («Буддистская сила»), или просто ББС.

Вся власть — буддистам

ББС была создана монахами Кирамой Вималаджоти и Галагодой Атте Гнанасарой сравнительно недавно — в 2012-м. Одной из основных целей была заявлена защита прав буддистов-гастарбайтеров, работающих на Ближнем Востоке и сталкивающихся с запретом совершать богослужения.

Однако вскоре активисты ББС пустились во все тяжкие: требовали преференций при поступлении в вуз молодежи, посещавшей буддистские курсы, замены школьных учителей монахами и прекращения археологических раскопок в священных местах.

Первой громкой акцией ББС стало нападение на дом христианского пастора Динеша в 2012 году: они утверждали, что он тайком занимается прозелитизмом, обращая буддистов в христианство. Через три месяца толпа во главе с монахами штурмом взяла один из юридических колледжей в Коломбо, где, как утверждалось, профессора ставят более высокие оценки абитуриентам-мусульманам, а через несколько дней разгромила заведение под названием «Будда-бар» — за богохульство.

Шри-ланкийские власти пытались успокоить экстремистов. По итогам январских переговоров президента и министров с ББС было опубликовано заявление, в котором сторонников организации призывали воздержаться от конфликтов с представителями других религий. Правда, заявление было выпущено на английском языке, и большинство последователей ББС, не знавших другого языка, кроме сингальского, его просто не поняли.

Месяц спустя на митинг, организованный ББС, пришли уже 16 тысяч человек, включая 1300 монахов. С трибуны один из создателей ББС, Галагода Атте Гнанасара, заявил:

«Эта страна создана буддистами-сингалами, и она должна остаться страной буддистов-сингалов. Сингальской стране — сингальскую власть. Так называемые демократия и плюрализм уничтожают сингальский народ».

Гнанасара и его сторонники призвали своих последователей объединиться против христианского и мусульманского экстремизма.

Борьба против «так называемой демократии» при этом не помешала Гнанасаре и его доверенным лицам в апреле 2013-го посетить США с визитом дружбы — таким образом буддистские радикалы попытались улучшить свой имидж в глазах американских политиков.

Любые попытки правительства хотя бы намекнуть на ограничение деятельности Гнанасары и его сторонников немедленно вызывали активные протесты ББС, численность которой постоянно росла. И чиновники раз за разом отступали.

Закончилось все это массовыми погромами в июне 2014-го. Толпа, возглавляемая буддийскими священниками, грабила мусульманские магазины и поджигала машины. Обращаясь к ликующим погромщикам, Гнанасара объявил: «На нашей стороне — полиция, состоящая из сингалов. Не надо забывать и об армии, также состоящей из сингалов. Если хоть один муслим или другой чужак тронет любого сингала хоть пальцем — мы их прикончим».

На данный момент ББС по-прежнему пользуется большой популярностью среди сингалов. Гнанасара успел потребовать от папы Франциска извинений за «зверства христианских колонизаторов в Южной Азии» и осудить Далай-ламу за призыв к буддистам Шри-Ланки и Мьянмы прекратить насилие в отношении мусульман и христиан, пока наконец суд не выписал ордер на арест неугомонного монаха.

Парадокс заключается в том, что в отличие от других стран региона и в Мьянме, и на Шри-Ланке мусульмане миролюбивы и немногочисленны.

«Разумеется, буддистский террор — это печальная реальность, — заявил в интервью «Ленте.ру» генеральный секретарь Всемирного сообщества буддистов Фаллоп Тайиари. — К сожалению, в каждой религии есть свои экстремисты, и буддизм — не исключение. Но и в Бирме, и на Шри-Ланке всплеск радикализма в первую очередь вызван племенными различиями и сложной политической ситуацией в этих странах. В Таиланде, к примеру, проблема буддистского терроризма вообще не стоит».

Христианская теократия плюс социализм

На северо-востоке Индии, в штатах Трипура и Нагаленд, обитают горные племена, христианизированные англичанами еще в XIX веке. Многочисленные сепаратистские движения горцев давно ведут ожесточенную борьбу за отделение от Индии и создание независимых государств, и многие из этих группировок включают в свои программы религиозную составляющую.

Так, в штате Трипура с 1989 года действует Национальный фронт освобождения Трипуры (НФОТ), считающийся в Индии террористическим. Своими целями НФОТ заявляет обращение в христианство всех представителей трипурских племен, изгнание из региона иммигрантов из соседней Бангладеш и превращение Трипуры в «Землю Господа Христа». Как утверждают индийские спецслужбы, боевики действуют в союзе с местными протестантами-баптистами, которые укрывают в своих домах боевиков, помогают им приобретать оружие и отмывать деньги.

НФОТ практикует массовые обращения в христианство. Происходит это следующим образом: отряд боевиков входит в деревню, после чего местных жителей заставляют креститься. Мужчин — под дулом автомата, женщин — под угрозой изнасилования. По данным полиции, ежегодно от рук боевиков гибнут десятки индуистов, не желающих отречься от своей веры.

В находящемся неподалеку Нагаленде с 1980-го действует Национальный социалистический совет Нагаленда (НССН), ставящий целью создание суверенного христианского государства Нагалим, в которое должны войти все области Индии и Бирмы, населенные народом нага. Лозунг организации — «Нагаленд для Христа». В Нагалиме планируют установить христианскую теократию, основанную на социалистической экономике. Рука об руку с религиозными чистками идут этнические — так, в 1992-1993 годах НССН изгнал из домов племя кику в штате Манипур. Тогда были убиты около 900 кику, 350 деревень опустели, 100 тысяч кику стали беженцами.

Индийские службы утверждают, что основу финансирования НССН составляет подпольная торговля наркотиками с Бирмой и перепродажа другим повстанческим группировкам оружия, полученного из Пекина и Исламабада. И хотя 3 августа 2015 года лидер НССН Муивах подписал в присутствии премьера Моди мирное соглашение с правительством Индии, не ясно, долго ли оно продержится.

Попытки индийских СМИ привлечь внимание международного сообщества к проблеме христианского терроризма пока не принесли успеха: борцы за социалистическую теократию хорошо понимают, насколько важен имидж, и активно сотрудничают с международными правозащитными организациями, включая Совет ООН по правам человека.

Индийские силовики действуют куда успешнее, чем индийские журналисты. В 2009-м 15 человек христианской народности хмар из штата Ассам ворвались в индуистский храм в селении Бхуван Пахар. Они объявили, что принадлежат к Манмасийской национальной христианской армии, и под дулом автомата заставили всех находящихся в храме, включая индийского жреца, принять крещение. После этого боевики исчезли, оставив в качестве напоминания кресты на стенах, начертанные собственной кровью.

Уже через два дня полиции удалось задержать 12 нападавших, включая главу организации. После этого о Манмасийской национальной христианской армии ничего не было слышно, хотя до сих пор на стенах индуистских храмов в Ассаме появляются кресты и дата 29 мая 2009 года — день инцидента в Бхуван Пахаре.

Проблема без решения

Разумеется, религиозный терроризм в Азии перечисленными случаями не ограничивается. Экстремисты-индуисты убивают мусульман и нападают на христиан в Индии, многочисленные секты действуют в Корее и Японии (достаточно вспомнить атаку «Аум Синрикё» в токийском метро). Многие очаги религиозного экстремизма — такие, к примеру, как сикхский в Индии или христанско-маронитский в Ливане — находятся в спящем состоянии, но могут проснуться в подходящих условиях.

Как бороться с религиозным терроризмом, пока непонятно. Применение армии и полиции не всегда дает нужный результат: в рядах силовиков, как правило, немало представителей религий, против радикального крыла которых они должны бороться, и они нередко сочувствуют экстремистам.

На днях в Казахстане прошел форум «Религии против терроризма». Во вступительном слове председатель казахстанского сената Касым-Жомарт Токаев заявил:

«Мы наблюдаем расширение арсенала методов и форм деятельности террористов. Радикальные группировки обрели стабильное финансирование, эффективно используют современные технологии и открыто претендуют на статус квазигосударственной структуры. Ответом может быть только еще большая консолидация цивилизованного человечества. Нашим обществам, прежде всего средствам массовой информации, предстоит выработать и внедрить этические нормы по недопущению разжигания межрелигиозной розни».

Выступавшие после Токаева представители мировых религий много говорили о том, что ни одна религия не одобряет насилия и экстремизма, и призывали осудить действия террористов.

Однако практика показывает, что террористам не интересно мнение религиозных лидеров об их акциях. Шри-ланкийские буддисты из ББС уже заявили, что не считают Далай-ламу своим лидером, а для христиан-протестантов из нагалендских гор вообще нет ни одного религиозного авторитета, кроме Иисуса Христа. Универсальный выход, по словам Токаева, — «искоренение крайней нищеты, голода и эпидемий, а также урегулирование военных конфликтов», но вряд ли в ближайшем будущем стоит на это рассчитывать.

Духовный лидер буддистов Далай-лама XIV прокомментировал ситуацию в буддийской Мьянме, где правительственные войска продолжают операцию против этнического меньшинства мусульман-рохинджа.

Выступая перед журналистами в Северной Индии, Далай-лама выразил сожаления по поводу продолжающегося насилия. Он заявил, что Будда непременно помог бы рохинджа. "Они должны помнить, что Будда в этих обстоятельствах определенно помог бы этим бедным мусульманам", - приводит слова Его Святейшества CNN . Далай-лама добавил, что скорбит из-за происходящего.

По последним данным, начиная с 25 августа, когда военные начали широкомасштабную операцию в ответ на нападения со стороны боевиков-рохинджа, провинцию Ракхайн покинули около 300 тысяч мусульман. Они бегут в Бангладеш, несмотря на то, что власти соседней страны не справляются с таким количеством беженцев. Всего в Мьянме проживало около 1,1 млн рохинджа. Власти отказывают им в предоставлении гражданства, а местные жители, как уверяют беженцы, всячески их притесняют.

В субботу, 9 сентября, представители "Армии спасения Аркан Рохинджа", организации самообороны, созданной в 2012 году при поддержке Саудовской Аравии, предложили правительству Мьянмы перемирие с целью разрешения гуманитарного кризиса. В Нейпьидо отвергли предложение, заявив, что "не ведут переговоры с террористами".

Тем временем власти Индии присоединились к мировой общественности с призывом к властям Мьянмы прекратить насилие. 9 сентября, спустя несколько дней после визита премьер-министра Индии Нарандры Моди в Мьянму, индийский МИД выступил с заявлением, в котором говорится об обеспокоенности ситуацией в штате Ракхайн. Нью-Дели просит Мьянму сосредоточиться на безопасности гражданского населения, сообщает NDTV .

Рохинджа считают себя коренным населением штата Ракхайн, но правительство Мьянмы отказывает им в гражданстве, называя их нелегальными иммигрантами из Бангладеш. В Мьянме, по данным статистики, до последних событий проживало около 800 тысяч представителей этого народа. По данным ООН, рохинджа - одно из самых преследуемых национальных меньшинств в мире. Многие рохинджа живут в лагерях беженцев в Бангладеш и районах, расположенных вдоль границы между Таиландом и Мьянмой.

Против гонений на рохинджа выступили российские мусульмане и лично лидер Чечни Рамзан Кадыров. Накануне он заявил, что беженцы-мусульмане из Мьянмы с 8 сентября начнут получать гуманитарную помощь от Регионального общественного фонда имени Героя России Ахмата Кадырова.

Также стало известно, что ООН выделила в четверг семь миллионов долларов на оказание срочной помощи беженцам из штата Ракхайн в Мьянме. Средства пойдут на улучшение условий проживания вынужденных переселенцев, укрывшихся на территории Бангладеш.

На фотографии был запечатлен влиятельный буддийский монах бирманской общины Ашин Вирату. Его лицо действительно не освещено теплой широкой улыбкой и не исполнено кроткой отрешенности, как положено буддийскому лидеру. Лицо Вирату полно холодной сосредоточенности и внутреннего напряжения. Что это за человек, и верна ли подпись под его фотографией? Возможно ли такое вообще - буддийский террор?

Ашин Вирату родился в 1968 году в Мандалае, втором по величине городе Мьянмы. В 14 лет он сбежал из школы и стал монахом традиции Тхеравады.

Всемирную славу Вирату обрел на волне столкновений между буддистами и мусульманами, произошедшими в Мьянме в последний год – с мая 2012 года. Эти столкновения потрясли мир своей жестокостью. С обеих сторон было много жертв, дотла сожженные деревни. Никогда прежде буддисты не удостаивались от международных обозревателей таких эпитетов, как в эти месяцы: жестокие погромщики, террористы, убийцы в монашеских робах.

Считается, что идейным вдохновителем бесчинствующих монахов является Вирату. По крайней мере, именно его открытые антиисламские заявления просочились в мировую прессу и дали повод называть его буддийским Бин-Ладеном или нацистом в монашеской рясе.

Движение «969»

В 90-е годы возрастающее напряжение между мусульманами и буддистами Мьянмы вылилось в открытую вражду. Бирманские радикальные националисты начали тогда движение гражданского бойкота мусульманским товарам и услугам. Движение было названо коротко «969», что, по мнению его участников, является символьным числом буддизма.

Идея движения заключалась в блокировании предпринимательских инициатив бенгальцев-мусульман, чтобы не допустить их усиления в традиционно буддийской Мьянме. По официальным правительственным данным мусульмане суннитского толка составляют всего 4% от всего населения страны, однако эксперты Госдепартамента США полагают, что эта цифра занижена как минимум на процент.

Возможно, крупнейшая мусульманская диаспора Мьянмы сосредоточена в штате Ракхайн. Бенгальская этническая группа рохинджа насчитывает тут, по некоторым данным, до 800 000 человек.

Хотя столкновения бирманцев с различными мусульманскими группами в Мьянме происходили со времен британской колонизации, проблемы особенно обострились в последние годы. Трудно сказать, что является спусковым механизмом такого рода конфликтов. Возможно, это отголоски колониального прошлого, которое ассоциируется у бирманцев с наплывом индийских мусульман в страну. В дальнейшем эта бирманская исламофобия умело использовалась различными политиками.

Сегодня ко всему этому примешались и многочисленные социально-экономические проблемы, которые, и мы в России с этим хорошо знакомы, часто трансформируются в межнациональную и межрелигиозную рознь. Так или иначе, но движение «969» получило широкую поддержку в обществе, и монах Вирату стал его горячим последователем.

Поддержка Вирату, оказанная движению «969», а также его многочисленные антиисламские проповеди, привели к тому, что в 2003 году он был осужден на 25 лет тюрьмы. В 2010 году, однако, Вирату был освобожден по амнистии и спокойно продолжил свою политическую деятельность.

Тюрьма словно усилила его убежденность в своих идеях. В сентябре 2012 года он потребовал от правительства депортации рохинджа обратно в Бангладеш и Индию. Через несколько недель в Ракхайне вспыхнули новые волнения между бирманцами и рохинджа на почве взаимного неприятия.

Демонизация образа?

Сразу после событий в своем интервью «Таймс» Вирату якобы заявил: «Можно быть исполненным доброты и любви, но нельзя спать рядом с бешеным псом». Он отметил также, что если буддисты проявят слабость в своих взаимоотношениях с мусульманами, вся Мьянма вскоре станет исламской страной. Ранее в других своих выступлениях Вирату выражал восхищение ультраправыми группировками Европы, в частности Английской лигой защиты.

После выхода интервью в свет, Вирату обвинил журналистов «Таймс» в намеренном искажении его слов и демонизации его образа. Он открестился от большинства своих слов и заявил, что принципиально против насилия и терроризма.

Выступления бирманских монахов против рохинджа

В частности, Вирату сказал следующее: «Меня такими нападками не поколебать. Вот, что я хочу сказать по поводу сравнения меня с Бин-Ладеном. У Бин-Ладена были руки в крови. У меня руки чисты. Это то же самое, что льва назвать лисой. Это сравнение абсолютно неуместное.

Сейчас мы просто предпринимаем профилактические меры. У нас нет наступательных средств. Мы предлагаем законы, которые защитят наш народ и расу. Значит ли это, что мы экстремисты? Мы призываем любить и уважать нашу религию и людей. Значит ли это, что мы террористы? У меня также есть видеофайл с записью интервью, так что можно проверить, если ли там что-то провокационное. И я собираюсь разместить в интернете то интервью с журналом «Таймc». Они ведь не напечатали ни свои вопросы, которые задавали мне, ни мои ответы на их вопросы. Да и на их фото я выгляжу устрашающе».

Покушение на «буддийского террориста»

Однако было слишком поздно. Вирату уже стал олицетворением насилия. После посещения мест, где прошли погромы, он внезапно сменил риторику. Ашин Вирату осудил насильственные методы борьбы с мусульманами и отказался признать, что за ними стоит движение «969». Более того, он принял участие в различных встречах с мусульманскими лидерами Мьянмы, на которых разрабатывались меры по предотвращению насилия.

Однако в июле этого года на Вирату было совершенно покушение с использованием бомбы. Так «буддийский террорист» сам чуть не стал жертвой террора.

Остается только гадать, что из всего известного нам о Вирату правда, а что измышления. Нужно сказать, что промусульманские СМИ не чураются методов по очернению буддистов Мьянмы и буддизма вообще. В Интернете распространилось множество роликов, в которых буддийские монахи подаются хладнокровными мясниками.

После погрома

Самым вопиющим образцом такой пропаганды стали фотографии буддийских монахов на фоне гор трупов. В реальности на этих фотографиях были зафиксированы тибетские монахи, добровольцами участвовавшие в извлечении погибших в результате землетрясения в Сычуани в 2008 году.

Подпись к фотографиям вводит в заблуждение, выдавая монахов за убийц. Это отнюдь не означает, что Вирату является невинной жертвой СМИ. Это означает лишь то, что любая сомнительная и необдуманная идея, высказанная духовным лицом, способна привести к самым страшным последствиям.